Человек начинается не со свободы, но с предела, с линии непреодолимого.
Мир покрыт знаками, нуждающимися в расшифровке.
Анонимный текст, который читают на улице на стене, имеет своего составителя, но у него нет автора.
Помешательство — единственный выход для чрезмерной любви, пережившей разочарование.
Отражение показывает без затей и в тени то, на что все смотрят на переднем плане.
Археология истолковывает историю лишь для того, чтобы ее запечатлеть.
Для современных обществ характерно вовсе не то, что они обрекли секс пребывать в тени, но то, что они обрекли себя на постоянное говорение о нем, делая так, чтобы его оценили как тайну.
Безумие — это всегда смысл, разбитый вдребезги. Власть повсюду; не потому, что она все охватывает, но потому, что она отовсюду исходит. Вместо того, чтобы брать слово, я хотел бы, чтобы оно само окутало меня и унесло как можно дальше, за любое возможное начало.
Душа безумцев — не безумна. Говорить — значит знать нечто и руководствоваться тем образцом, который навязан окружающими людьми. Где есть творчество, там нет места безумию. Гуманитарные науки обращаются к человеку постольку, поскольку он живет, говорит, производит. Два человека могут одновременно сказать одно и то же, но, поскольку их двое, будет два разных акта высказывания.
Нет сходства без приметы. Дискурс — это не жизнь, у него иное время, нежели у нас.
Науки — это хорошо организованные языки в той же мере, в какой языки — это еще не разработанные науки.
Нет высказывания вообще, свободного, безразличного и независимого.
Посредством аналогии могут сближаться любые фигуры мира.
Особенность знания состоит не в том, чтобы видеть или доказывать, а в том, чтобы истолковывать.
Отражение показывает без затей и в тени то, на что все смотрят на переднем плане.
Помраченный разум обращает свои глаза к солнцу — и не видит ничего, т. е. не видит вообще.
Путешествие омолаживает вещи. И старит отношение к себе.
Работать — это значит решиться думать иначе, чем думал прежде.
Симпатия — начало подвижности.
Смерть полагает предел человеческой жизни во времени, безумие полагает ей предел в животной стихии.
Мысль тоже имеет историю.
Наблюдать — это значит довольствоваться тем, чтобы видеть. Естественная история современница языка.
Написать книгу — это всегда в некотором смысле уничтожить предыдущую.
Книга появляется на свет — крошечное событие, вещица в чьих-то руках. С этого момента она включается в бесконечную игру повторов.
Язык — это не внешнее проявление мысли, но сама мысль.
Душа не настолько поглощена безумием, чтобы в безумии грешить.
Жизнь не полагает очевидного порога, начиная с которого требуются совершенно новые формы знания.
Человек — это изобретение недавнее. И конец его, быть может, недалек.
У суетной маски та же улыбка, что и у мертвеца.
Страсть и безумие стояли рядом задолго до классической эпохи, стоят сейчас и, по-видимому, будут стоять и впредь.
Фраза напрасно пытается стать незначащей.
Теперь безумным считается человек, который лишился твердой почвы своей непосредственной истины и утратил самого себя. Помешанный не похож на сумасшедшего.
Современная история — это механизм, преобразующий документ в памятник.
Сновидение обманчиво; оно ведет к путанице в представлениях; оно иллюзорно. Однако оно не ошибочно.
Не важно, кто говорит, но важно, что он говорит.
Новые цитаты каждый день в нашей телеграм группе https://t.me/citaty
